Про прогресс, красоту и дизайнеров

В последнее время я как-то совсем перестал понимать, какие навыки подразумевает профессия «дизайнер», и что хорошего может принести современный дизайн — нам, простым людям.

Несколько тысяч лет назад хороший дизайнер прикрутил тесало вервием к дубине, получился топор. Вызывает восхищение, и я не шучу сейчас. Потом другой неплохой дизайнер предложил катить то, что было принято кантовать, и вот она — телега. Алвар Аалто был гениальным дизайнером. Но когда с ним пытаются сравнивать всяких Джобсов, Лебедевых и прочий сброд — мне неизменно хочется выйти на улицу и проораться.

Что мы вообще подразумеваем под словом «прогресс»? Изменение жизни до неузнаваемости? Или все-таки изменение уровня жизни? Я очень далек от луддизма, я несомненно признаю преимущество удобств в доме в сравнении с толчком во дворе и баней в красном уголке, но мне все равно невдомек, что такого прекрасного взрослые люди находят в смартфонах, автопилотах, и, простите, нейронных сетях, способных генерировать среднего качества иллюстрации и рекламные тексты. Изменил ли мою жизнь до неузнаваемости интернет? — Ни разу. Да, я перестал ломать голову над источниками цитат и доказательствами теорем. Хорошо ли это? — Складывается ощущение, что единственным непреложным следствием доступности любого знания — стала деградация памяти и утеря навыка поиска информации.

Дизайнерам больше не достается счастье изменить мир: огонь добыт, колесо изобретено, а университетов понастроили — яблоку негде упасть, и всем выпускникам по-прежнему требуется корка хлеба с маслом и крыша над головой. Приходится крутиться. Вместо улучшения качества самой жизни, люди стремятся улучшить ее внешний вид. Визуальную составляющую. Выровнять картинки и согласовать межстрочные интервалы.

Перед дизайнером прошлого стояли великие задачи: охладить часть дворца в летний зной, например. И дизайнер придумал клуатр. В арсенале современного дизайнера уже есть кондиционер, поэтому чтобы хоть как-то оправдать собственное существование, ему надо придумать сделать его круглым, или даже в форме бутылки Клейна. Попутно кондиционер потеряет добрую половину КПД, но ведь нарастить мощность проще, чем выдумать такую хитрую загогулину для украшения интерьера.

Еще какие-то сто лет назад — дизайнер был больше инженером, чем художником. Сейчас машиностроение шагнуло далеко вперед, и трех механиков вполне хватает на развитие научной составляющей. Художником, впрочем, дизайнер так и не стал. Потому что искусство подразумевает добровольный выбор зрителя, а творение успешного дизайнера будет неотвратимо мозолить глаза нескольких поколений вперед.

Но что-то менять надо, иначе их уличат в бездействии. Схема московского метро стала «чистенькой», теперь не придраться ни к типографике, ни к скачущим интервалам между подписями к станциями. Глаз радуется. Если, конечно, вам тоже двадцать лет и у вас идеальное зрение. Давайте сравним две картинки: старую и новую схему Арбатско-Покровской линии.

У себя над столом я бы повесил новую конечно. Но в вагоне она расположена над дверями, и сидящему человеку гораздо проще прочитать заглавные литеры максимально возможного размера. К сожалению, дизайнеру это было безразлично, и в жертву изящности картинки была принесена читаемость.

«Но ведь дизайнеры должны воспитывать в нас, простолюдинах, вкус!» — слышу я возмущенную реплику из зала от человека с синими волосами и кольцом в носу. Лично мне для этих целей (воспитания вкуса) — вполне достаточно Веласкеса, Рафаэля и Ван Гога. Мой вкус своенравен и не желает быть воспитан людьми, восторгающимися айфонами и теслами. Я до сих пор ценю функциональность гораздо выше внешнего облика, а ездить на автомобиле с заикающимся автопилотом и всерьез пытаться использовать продукцию Apple для повседневных задач — адекватный человек с непрошитым мозгом не станет. Допускать людей с таким вкусом к проектированию чего-либо массового — халатность, граничащая с преступлением.

Недавно я попытался перечислить хотя бы несколько вещей, придуманных за последние пятьдесят лет, которые бы заметно улучшили мою жизнь. И не смог. Я живу в доме, построенном в год моего рождения, и он лучше всех соседей в радиусе нескольких километров. Я чищу картошку ножом, стригу ногти ножницами и избавляюсь от щетины бритвой. Телефон я ношу с собой только ради фотокамеры, полностью выключенным: если что-то важное, я вернусь домой и отвечу на ваше письмо. Нет, звонок, голосовое сообщение и вялый «привет» в мессенджере — останутся незамеченными.

Моя машина может развить скорость в триста километров в час, но я езжу по дорогам с ограничением 120. Раз в год мотаюсь в Мадрид посмотреть на «Черную серию» Гойи, несмотря на терабайты доступной по нажатию клавиши мазни нейросетей. Пишу код в виме, расплачиваюсь в магазинах пластиковой картой, поливаю цветы из лейки и предпочитаю Валенсийский зоопарк — виртуальной прогулке по саванне в очках, комплиментарно приближающих мой облик к памятнику водолазу. Делает ли все это меня луддитом? — Нет, конечно.

Просто хотелось бы, чтобы люди перестали придумывать и навязывать окружающим новые бесмысленные финтифлюшки под видом прогресса. Да еще и называть это «важной и почетной профессией». Ни один дизайнер не сделал мне лучше, кроме тех, которые думали об удобстве в ущерб красоте. Иногда, крайне редко, удается выкрутиться и совместить. В подавляющем большинстве случаев — ровно наоборот.

Когда мне действительно захочется насладиться красотой, я выйду на балкон и полюбуюсь рассветом над морем. В транспорте по дороге на работу, при покупке еды в супермаркете, при заказе кофе — мне надо, чтобы было быстро, разнообразно и вкусно. Красота потерпит, ей не впервой.